РОМАН Зорин aka Romiras

Путь.

Нет! – хрипел толстяк, подвешенный на крюки. В его выпученных глазах горел ужас. Железо глубоко вошло в брюхо этого человека. Сгорбленная молчаливая фигура за спиной казнимого толстяка прикручивала веревки, тянувшиеся от крюков, к старым жерновам, валявшимся на земляном полу заброшенной мельницы.

  Высокий человек, стоявший перед дергающейся жертвой, молча наблюдал за ее мучениями, лишь изредка поправляя недостаточно прочно зацепившиеся крюки.

Помнишь меня, инквизитор? – вдруг спросил палач, схватив толстяка за голову и повернув к себе. Глаза жертвы, и без того выпученные, теперь едва не вылезли из орбит.

Ты??? – прохрипел толстяк.

Значит, помнишь, – с удовлетворением сказал мучитель, - тогда вспомни и Жоанн. Мою Жоанн. Вспомни, как она плакала и умоляла вас, ублюдки, о пощаде. Пришел час расплаты, негодяй.

     Туша на крюках дернулась и потеряла сознание. Человек перед ней моментально схватил ведро и выплеснул его на лицо казнимого.

Ты не убежишь от наказания, мразь! – в гневе закричал палач. Ты пройдешь сквозь все эту боль до конца. И все свое наказание вспоминай Жоанн.

  Больше человек не произнес ни слова за всю ночь. За всю эту бесконечно долгую ночь…

***

  Я родился недалеко от территории Пограничных Княжеств. У нас на юге, где находилась моя усадьба, летом всегда тепло, в отличие от северных провинций. Я некоторое время жил в Нульне и мне там очень не нравилось. Не считая холода и пронизывающего до костей ветра там, на севере, города и дороги были полны оборванцев и нищих и утопали в грязи. Охотники особенно рьяно рвались пытать, жечь и калечить во славу Сигмара. На юге теплый климат, плодородные почвы и преимущественно сухая погода избавляли людей от голода и грязи. Может быть, поэтому у нас было меньше грешников?

***

  Молодой Зауйсвайс блевал в углу. Капитан презрительно посмотрел на него. Заметивший это старший охотник Куйрвет тихо произнес: «Он еще очень молод. Буквально месяц назад прибыл на практику из нашей школы в Нульне. Такие зрелища для него в новинку». Капитан безразлично пожал плечами: «Слуга Сигмара не может себе позволить слабость. Отродья Хаоса только этого и ожидают».

Как случилось, что известный Охотник и двое сопровождавших его стражников пропали, а Орден узнал об этом лишь через два дня, после исчезновения? – громогласно спросил Капитан.

Г-г-господин, я д-д-думал… - заикаясь, начал оправдываться десятник с заставы.

На костер, - приказал Капитан.

  Рыдающего и не сопротивляющегося десятника уволокли во двор.

Что делать с братом Зигфридом? – осторожно спросил старший охотник.

  Капитан перевел свой взгляд на то, что еще недавно было старшим охотником Зигфридом. Пальцы на руках отрублены, язык вырван, глаза выжжены, а уши отрублены. Кроме того, негодяй сделал что-то, от чего Зигфрид не мог слышать. Капитан сжал губы. Быстрым шагом инквизитор подошел к окровавленному собрату и выхватил из-за пояса пистоль. Раздался выстрел.

Покойся с миром, брат, - сказал Капитан и вышел, не глядя на пораженные лица Зауйсвайса и Куйрвета.

  Это нападение, как и убийство брата Фрица на старой мельнице заставляло Капитана задуматься, а не был ли таинственный убийца инквизитором-отступником. Слишком уж знакомы были его методы бывалому борцу со злом…

***

  Я всегда уважал культ Сигмара, как и все в моей семье, но никогда не был фанатичным его ревнителем. Мой дед, а затем и его сын (мой отец) первым стал собирать библиотеку, которая была широко известна в наших краях. Труды по теологии, химии и инженерному делу, написанные великими мыслителями были весьма дороги и поначалу соседи недоумевали, с чего это такой практичный человек, как мой дед стал покупать такие никчемные вещи как книги и даже выучился читать. Когда через десять лет наша усадьба стала самой процветающей и богатой в округе, удивление прошло. Отец продолжил увеличивать и расширять библиотеку. Более того, он обучался в Академии в Алтдорфе и прослужил пять лет в инженерных войсках Его Императорского Величества. Не стоит говорить, что я так же обучался в Академии, но происходило это в Нульне. Мне тоже пришлось послужить в армии. Благодаря своим талантам я был определен в помощники управляющему одним из знаменитых Паровых Танков Империи. В отставку я вышел уже полноценным инженером. Благодаря образованию и довольно обширным знаниям по географии я никогда не был столь религиозен, как большинство жителей Империи. 

***

Зачем это вам понадобился капитан Готлер? – подозрительный голос худощавого трактирщика был лишен даже тени уважения.

Дело касается опасного еретика, который охотится на капитана – спокойно ответил человек, стоявший перед запертой дверью. 

Не знаю я, где он. Меня святая инквизиция, благослови ее Сигмар, в свои дела не посвящает, – донесся из-за двери голос трактирщика.

  Человек пожал плечами и кивнул сгорбленному слуге, склонившемуся у соседней стены трактира. Щелкнуло огниво, и эти двое побежали со всей силы. Взрыв раздался несколько мгновений спустя. Человек и его слуга неспешно вернулись к трактиру и вошли через пролом в стене.

  Окровавленный трактирщик валялся на полу придавленный свалившейся на него балкой. Высокий человек подошел к нему и склонился, наступив ему нагой на грудь.

Любезный, я что-то не расслышал, куда направился капитан Готлер? – повторил он свой вопрос.

  Трактирщик захрипел и плюнул в склонившееся над ним лицо: «Отродье Хаоса! Ты не узнаешь у меня ничего»! Человек вытерся и кивнул своему слуге. Тот мигом скрылся в помещении за стойкой. Оттуда донесся девичий крик, и горбун появился с девушкой в руках. Палач достал пистоль и направил его в голову рыдающей дочери трактирщика.

Спрашиваю в последний раз, куда направился капитан Готлер? – еще раз задал он свой вопрос.

  По щекам трактирщика потекли слезы. Он смотрел на свою дочь. Палач перед ним взвел курок. Трактирщик произнес: «Мордхайм».

  Он так никогда и не понял, почему негодяи не убили его и его дочь…

***

  Меня всегда интересовала земля. После того как дед и отец стали внедрять новые методы по выращиванию, сборке и хранению урожая наша семья довольно быстро разбогатела. Поэтому, отслужив положенный срок, я вышел в отставку и вернулся в усадьбу. К несчастью отец мой к тому времени был очень плох и вскоре скончался, сделав меня своим наследником. Мать умерла еще при родах,  а потому я остался последним из своей семьи. Мне было двадцать шесть лет.

***

Да, да! Огромная яма в центре города! Оттуда постоянно валит черный-пречерный дым! Я сам видел, - возбужденно говорил очень молодой и очень бледный наемник своему старшему товарищу. 

  Тот никак на это не реагировал. Сидел себе, сдвинув шляпу на лоб, и, казалось, спал. Зато другие посетители «Пляски висельника» стали с интересом оглядываться на говорившего.

Все эти твари с щупальцами и клешнями лезут из этой ямы! Из дыма сплетаются и лезут. Я сам видел, - продолжал парнишка: Они оттуда выходят, чтобы невинных девиц хватать и в свой дым таскать!

Да ты, я погляжу, много про невинных девиц знаешь, воитель, - вдруг засмеялся огромный миденхаймец, сидевший со своей командой в середине зала: Что, щупальца покоя не дают?

  Взрыв хохота сотряс ветхие стены кабака. Парень, красный как рак, вскочил и схватился за нож. И тут же упал. Его старший друг, который казался спящим, молниеносно пнул вояку под колени. Хохот усилился настолько, что хозяин стал серьезно опасаться за крышу своего заведения.

Иди, посиди в углу, выпей пива и отдохни, - лениво сказал парню старший.

  Тот отряхнулся и, понурившись, побрел к части стола, которая была в углу.

Напрасно смеетесь, господа, - неожиданно сказал высокий и очень худой человек в потрепанном плаще, сидевший у камина: Юноша говорит о яме, в которую некогда упал метеорит, погубивший город. В ней обитает создание известное как Владыка Теней. Причем, описание кратера довольно верное и…

Не богохульствуй, пес! – раздался от дверей истошный крик.

  Все обернулись. В дверях стоял невысокий человек в коричневом костюме. Все присутствующие сразу узнали инквизитора. Человек распространял вокруг себя такую ауру.

Но позвольте, - попробовал было возразить худощавый полиглот.

Не позволю. Из-за этих разговоров подрывается вера, и гибнут люди по всей Империи. Души обращаются к Хаосу. Время бесед и обследований прошло. Настало время выживать, - неожиданно спокойно и тихо прервал его охотник.

Ты это у себя в Империи можешь не позволить, а здесь – свободная от вас земля, - нагло сказал миденхаймец, обсмеявший молодого наемника.

Эйтнир Видруф? Я пришел за тобой и твоей бандой. Сдавайте оружие и выходите, - глядя прямо в глаза северянина, сказал инквизитор: Вы сожгли хутор к югу отсюда и убили всех его обитателей. Зачем вы убили детей, негодяи?

  Банда вскочила на ноги и ринулась к инквизитору. Почти одновременно прогремели два выстрела.

  Никто в поднявшейся суматохе не заметил, как двое человек поднялись на крышу и убежали. Один из них был горбат.

  Никто также не обратил внимания, что предводитель бандитов-миденхаймцев упал не из-за выстрела инквизитора.

***

  Старый слуга нашей семьи Кауфссон постоянно заводил со мной разговоры о женитьбе. Я и сам об этом задумывался. Пока не встретил Жоанн.

  Она жила в одной из деревень, принадлежавших моей семье. Но Жоанн не была крестьянкой. Ее отец рассказал мне, что девушку подкинули в его дом, когда та была еще совсем малышкой. Кроме того, надо было быть полным слепцом, чтобы не отличить Жоанн от обычных крестьянок. Тонкие черты лица и невероятная красота, нежный голос, огромные голубые глаза – все это ясно говорило о том, что девушка происходила из благородной семьи. Мы так никогда и не узнали, о том, кто были ее родители. Все, что у нее осталось от них – небольшое клеймо на руке. На ней была изображена роза. Я никогда не слышал, чтобы в каких-то семьях клеймили детей.

  Я забрал ее с собой. Сказал, что мне нужна новая служанка в усадьбе. На деле же мы часами просиживали в библиотеке. Отец Жоанн платил деревенскому писарю, чтобы тот учил его дочь грамоте. Она была грамотна и умна. Последнее окончательно пленило меня.

  Жоанн сразу всем понравилась, в том числе и моей старой няне Аити. Только Кауфссон ворчал, что не дело благородному господину женится на крестьянке. Но на деле старый слуга очень полюбил Жоанн и был рад, что я выбрал ее. Просто сохранение чести дома он тоже считал частью своей работы.

***

  Нож в руке палача дрожал. Малышка лежавшая на алтаре спала, как будто лежала не в логове Властелина Зла города Проклятых, а дома в люльке.

  Горбун молча стоял позади.

  Человек пробился сквозь все ужасы Мордхайма, сражался с людьми и чудовищами. В конце концов, уцелел лишь для того чтобы схватиться с демоном Хаоса. Выжил, не смотря ни на что. И теперь был так близко от цели. От нее палача отделяла лишь одна жизнь. Тоненькая человеческая жизнь.

  Пылающие глаза Властелина неотрывно следили за ним.

  Палач глубоко вдохнул.

Зачем тебе сила? – спросил Владыка его тогда, когда он, израненный, вошел в кратер.

Для мести – ответил он твердо.

  Хорошо, но достоин ли ты ее? – был следующий вопрос.

Да, - ответил тогда человек.

  И вот теперь перед ним было последнее испытание. Человек колебался. Неожиданно пролетевший ветер прошептал: «Жоанн». Палач вздрогнул.

  Девочка не почувствовала боли. Только душевнобольная на старой замызганной дороге подняла лицо к ночному небу и закричала. Но кому важно, от чего кричат сумасшедшие?

***

  В беседах с помещиками-соседями я иногда упоминал, что лучше бы Патриарх согласился на то, чтобы леди Магритта села на трон Империи. Стране нужен был порядок как воздух. Даже на юге стало жить тяжелее. Что же говорить про другие провинции?

  В то утро я не был дома. За неделю до этого я отправился к графу, управляющему нашей провинцией. Старший охотник Фриц не давал прохода Жоанн. Стоило моей невесте покинуть усадьбу, как эта жирная свинья появлялась около нее и начинала приставать. Я надеялся, добиться справедливости от графа, так как только он мог осадить похотливого негодяя. При одной мысли о Фрице мне хотелось его убить. Однажды Жоанн даже плакала. Я отправился к графу, строго настрого запретив ей покидать территорию усадьбы. Стоило мне подумать, о том, что чувствовал Фриц, глядя на Жоанн, бешенство переполняло меня.

  Оказалось, что граф – трусливое маленькое ничтожество и не станет связываться с инквизицией. В городе ко мне подошел старый друг моего отца. Он был очень мрачен и рассказал, что Фрица часто видели в компании капитана Готлера и старшего инквизитора Зигфрида. Готлер слыл истинным фанатиком, а Зигфрид исполнял любой его приказ. Капитан остановился здесь с крупным отрядом. Он направлялся в Нульн. Но недавно снялся и отправился в неизвестном направлении. Это очень беспокоило моего друга, и он советовал мне скорее возвращаться домой.   

  Только одно утешало меня. Я оставил Кауфссона охранять ее. Ее и нашего будущего ребенка.

***

  Палач в черных одеждах стоял и ждал. Зверолюди и черные братья вокруг него хранили молчание. Вопли боли, доносившиеся из тьмы, не оказывали никакого влияния на это странное сборище. Отряд ждал своего последнего бойца, чтобы отправится в путь.

  Костер, разведенный перед ними, полыхал в глазах палача, как тот – другой. Перед ним снова была залитая кровью земля и мертвая няня Аити на ней. В ушах его звучал голос Кауфссона, который говорил, несмотря на сломанную спину: «Они кричали, что мы еретики, поджигали все и убивали всех. Госпожа…» Старик плакал. Его слезы перемешивались с кровью из многочисленных ран...

  Вопли смолкли. Из тьмы появилось нечто огромное. Тяжело ступая, оно приблизилось к палачу.

Я готов хозяин, - сказало оно.

Хорошо. Хорошо Кауфссон.

***

Нет, только не Адегейл! Только не моя малютка! – рыдал молодой граф. Люди вокруг удивленно смотрели на молодого человека, который еще вчера громко много и счастливо смеялся.

Простите меня, - лепетал посыльный, доставивший письмо. Он извинялся, хотя не был виноват: Простите меня, господин  Готлер.

  В тот день умер молодой и неунывающий граф Готлер. Все свое состояние он отдал святому ордену Сигмара. Граф Готлер умер. Родился капитан Готлер, гроза зла.

***

  Зверочеловек упал. Его голову разнесло выстрелом из инквизиторского пистоля. Палач не обратил на это никакого внимания. Он сконцентрировался на охотнике и резанул кинжалом по левой руке. Красная жидкость пронеслась к инквизитору. Тот страшно закричал и упал на землю, уже умирая.

  Слева двое братьев наносили бешеные удары по бездыханному флагелланту. Чуть дальше трое флагеллантов обступали отчаянно отбивавшихся зверочеловека и мутанта. Справа Кауфссон  издавал ужасный рев, разрывая обступивших его собак. Сверху, с балкона, священник из отряда инквизиторов пытался призвать на помощь Сигмара. Это ему не удалось, так как прыгнувший сверху зверочеловек снес ему голову.

  Все это не интересовало палача. Несмотря на слабость после «Черной крови»,  магистр искал своего врага.

  Неожиданно он услышал выстрел и почувствовал, как в плечо впивается пуля. Но палач развернулся к стрелку и вновь резанул по руке, выпуская кровь на свободу. Больше он уже ничего не видел…

***

  Кто я? Не помню. Помню большого и очень толстого человека. Он хотел обидеть меня. Помню, очень боялась. Помню большую добрую женщину Аити. Она бросилась на толстого человека и крикнула: «Беги, дочка». А толстый ударил ее мечом. Помню я бежала, бежала, бежала… А потом у меня в животе что-то случилось. Я упала. А больше я ничего не помню. Только его. Я его очень люблю.

***

  Готлер был подвешен на цепях. Его отряд сбежал, бросив своего капитана. Отряду палача тоже не повезло. Кауфссон погиб. Но палачу уже было все равно.

  Палач подошел к инквизитору. Неожиданно его глаза расширились, и палач упал не колени, схватившись за голову.

***

  Нет, нет! – я все понял. Я все понял. И я громко засмеялся. Засмеялся впервые с тех пор, как мою усадьбу сожгли инквизиторы. Это не был счастливый смех.

***

  Готлер поднял голову. Перед ним стоял темный магистр, который пленил его. Инквизитор бесстрашно смотрел в глаза смерти.

Я не боюсь тебя, отродье Хаоса – спокойно сказал капитан, глядя на палача.

  Тот пожал плечами и подошел ближе. Но, вместо того, чтобы ударить отомкнул цепи. Инквизитор упал на землю.

  Он был очень удивлен. Но не настолько, чтобы терять такой шанс. Готлер выхватил из-за голенища сапога кинжал и, вскочив, всадил его по самую рукоять в черное сердце магистра.

  Палач дрогнул и стал медленно оседать. На его губах застыла улыбка, а из глаз текли слезы. Он неотрывно смотрел в лицо своего убийцы, словно упиваясь этим взглядом.

  Неожиданно сзади раздался крик. Инквизитор моментально вытащил кинжал из тела палача и повернулся на звук. Грязная донельзя женщина в грязной мешковине бежала к нему. Капитан отпрыгнул и приготовился защищаться. Но женщина не обратила на него внимания. Она бросилась к умершему человеку, который все еще улыбался.

***

  Я сейчас. Я сейчас, любимый. Сейчас не уходи далеко. Я сейчас.

***

  Готлер с удивлением смотрел, как женщина покрывала поцелуями лицо убитого им и что-то бормотала. Ее спутавшиеся волосы, некогда были золотыми. Вдруг она схватила кинжал и неожиданно плавным движением вонзила его себе в грудь. Она тоже улыбалась и плакала. И она тоже умерла.

  Потрясенный Готлер смотрел на женщину. Клеймо в виде розы на ее руке было знаком его рода. Только одна женщина на свете могла иметь это клеймо. Адегейл – его дочь, похищенная культистами двадцать лет назад.

***

  Страшный вой разнесся далеко над улицами города Проклятых. Все кто его слышали, потели. Хотя они повидали и слыхали многое, такого воя не слышал ни один.

***

Конец.