Wtas

Попытка бегства.

Часть 1.

Мир сошел с ума.

«Мыпришлизавамимыпришлизавами».

Сержант 513го Кадианского Полка Вирс готовился последовать  за ним. Лежа под выбитым окном на куче битого камня и осыпавшейся штукатурки, он стискивал приклад винтовки и пытался шептать молитвы. Но молитвы не помогали – все сознание заполнил мерный шепот. Он приходил отовсюду: вместе с кусочками побелки с осыпавшегося потолка, с чернильной тьмой из дверного проема, даже из окна, мешаясь с ревом отступающих по улице танков. Танки тоже обезумели – врага не было, никто не кидал в них гранаты из подворотен и не обстреливал из подвалов. И все равно они бежали – от потрескивающей тишины в эфире, от отсутствия видимого противника, от слухов о том, что враг уже в глубоком тылу, а штаб дивизии уже на орбите. И от шепота.

«Мыпришлизавамимыпришлизавами».

Звук шагов на лестнице вывел его из ступора – многолетняя выучка брала свое. Вирс откатился чуть в сторону и навел ласган на дверь, мысленно прикидывая дальнейшие свои действия. Но планам не суждено было даже начать исполняться – в дверь вошел не гретчин и не термагант, а мальчик лет восьми (или десяти – сержант отвратительно разбирался в детях). Неброская крепкая курточка была порвана и покрыта пылью, к груди мальчик прижимал противогазную сумку.

Эй, - позвал сержант.

Мальчик обернулся.

С тобой есть еще кто-нибудь?

Голова качнулась в знак отрицания.

Родители живы?

Пауза, во время которой взгляд мальчика уперся в пол, - и снова безмолвное «Нет».

Сержант Вирс потряс головой – смытый потоком адреналина шепот возвращался в его сознание.

Ладно, парень, - хрипловато проговорил он, - не дрейфь. Я тебя выведу.

Все было просто как никогда.

Лейтенант Повелителей Ночи Фридрих Тотт прекрасно понимал это, неслышно плывя среди грязно-серых нитей дыма. Но ощущение легкости победы не смущало – наоборот, он упивался тем, какой ужас они сумели внушить недалеким лоялистам. Планетарный гарнизон был разбит почти без единого выстрела и удара меча – и совсем без потерь. С их стороны, конечно, - кого интересуют мертвые людишки? А теперь, плывя вместе с отрядом Стервятников над полуразрушенным городом (имперская батарея стреляла, ориентируясь на призрачный источник голосов в радио эфире), лейтенант чувствовал себя создателем шедевра – только материалом были не голополя или психокость, а смерть, страх, страдание и разрушение. И еще один мазок в общую картину добавить было совсем не лишним.

Развернув крылья так, чтобы они издавали леденящий душу свист, Тотт направился к земле; Стервятники последовали за ним. Внизу, как на ладони, была видна группа убегающих гражданских. Лейтенант видел розовато-белесую ауру их ужаса даже без концентрации, которая требовалась ему для применения псайкерских способностей. Но он  все равно закрыл глаза, купаясь в мутноватом потоке чужих предсмертных эмоций. У самой земли он привычно перешел в горизонтальный полет, попутно срубив головы трем застывшим женщинам; брызнувшая кровь причудливым узором легла на силовой доспех. Затем он перевернулся в воздухе и, приземлившись, медленно двинулся добивать тех, кто еще не пал от ударов и выстрелов Стервятников. Один из убегавших, седовласый старик, двинулся на него, сжимая наперевес древнюю винтовку с ржавым штыком, и Тотт усмехнулся – какие могли быть шансы у простого смертного в бою с псайкером-десантником?..

…Из рассеивающегося дыма шагнул враг. Одного роста с Тоттом, тоже облаченный в силовую броню, но только черного цвета и украшенную вместо шипов и черепов печатями чистоты и молитвенными свитками. Привычным усилием воли Тотт заставил свои крылья развернуться с ужасающим треском, слышным даже в грохоте боя. Но враг не дрогнул, не побежал – он поднял пистолет и выстрелил в одно из крыльев. От удара пули болт пистолета Тотта развернуло и бросило на землю, но уже в следующий момент он вскочил на ноги с мечом наголо – потому как враг кинулся на него, размахивая булавой в форме имперского орла. И делал он это мастерски – любой хитроумный удар (а Тотт много выучил их за последние десять тысяч лет непрерывных убийств) словно разбивался о мастерство боя противника. В конце концов, лейтенант улучил момент и потянул из кобуры плазменный пистолет, желая покончить со всем быстро. Последнее, что он увидел, перед тем, как потерять сознание – стремительный бросок врага вперед и тяжелый удар силовой булавы, превращающий левое бедро вместе с броней в кровавое месиво…

…По шлему Тотта ударил предмет, оставив за собой красную дорожку. Голова старика, которую с громким хохотом бросил в упавшего командира один из Стервятников. Не вставая с земли, Тотт выдернул пистолет и разнес голову подчиненного метким выстрелом. Остальные, наблюдавшие за странной и внезапной слабостью командира, удовлетворились этим и вернулись к прерванной бойне.

«Видения. Как и у отца нашего, Примарха.»

Тотт прикрыл глаза и отдался на волю потокам Хаоса, которые потекли через его душу. Среди безумных видений, в изобилии предлагаемых как демонами всех мастей, так и самой тканью Варпа, он искал одно. И нашел.

Короткий приказ заставил Стервятников бросить пытки уцелевших и взмыть в небо за своим командиром. Смертоносный отряд бесшумно заскользил на север – туда, где через развалины пробирались к своим мальчик и сержант 513го Кадианского полка.

Хвала Императору, - прошептал Вирс.

Он осматривал окрестности из маленького подвального окошка. Но теперь, вместо ставших привычными пустых развалин и повешенных людей, впереди был виден бункер. А над бункером в неподвижном воздухе болтался штандарт с имперским орлом.

Они с мальчиком – его звали Мартин – шли уже четыре дня. Пытались пользоваться подземными тоннелями в местах, где их не слишком повредил артобстрел, или перебегали от развалин к развалинам. На открытых местах было опасно – дважды мимо них по улицам проносились черно-синие байки, разукрашенные в самой безумной манере, многие с волочащимися на цепях сзади скелетами. Как-то раз отряд гигантов в силовой броне такой же расцветки прошагал по соседней улице, чудом не заметив сержанта и мальчика, в последний момент нырнувших в воронку от снаряда.

Теперь же им оставалось пробежать двести метров по пустой площади до спасения. О том, что этот бункер может быть занят врагом или просто оставлен, Вирс не хотел даже думать. И без того это скрытое бегство свело бы его с ума («мыпришлизавамимыпришлизавами»), если бы не необходимость постоянной заботы о внезапном попутчике.

Вирс откатился от окна и обернулся к мальчику.

Значит, так, Марти. Там наш пост, где нас наверняка примут, а потом переправят в тыл. Только есть одна закавыка – до него надо бежать по открытому. Бежать немало. И мы сделаем так: я поднимусь на первый этаж и сяду у окна. Как скомандую, быстро беги. У бункера постарайся лечь на землю и жди меня, если тебя сразу не впустят. Ясно?

Мартин кивнул. Сержант перехватил винтовку и полез из подвала. Устроившись у окна, он осмотрел площадь – вроде бы, чисто.

Мартин, пошел!

Секундой спустя мальчик вынырнул из подвального окошка и побежал. А сержант Вирс, внимательно обегая взглядом мертвые проемы окон, стал молиться Императору, чтобы этот, в сущности, незнакомый ему ребенок, успел добежать до поста.

Он был здесь.

Тотт ощущал ауру беглеца всеми фибрами своего измененного Хаосом тела. Теперь в ней к привычным оттенкам человеческих эмоций добавился странный холодный металлический привкус. Лейтенант даже не хотел представить себе, что нес в будущем ему этот знак. Или мог нести – потому что сейчас жизнь бегущего через площадь ребенка оборвется раз и навсегда. Тотт махнул рукой и один из Стервятников бесшумно рванулся вниз.

Вирс увидел, как с неба пикирует крылатое черное нечто. Впрочем, в детали он всматриваться не стал.

Мартин, сзади! – заорал он со всей силы и выстрелил в спину твари. И попал. Тварь перевернулась и с размаху врезалась в землю.

Все пошло не так. Этот маленький паршивец был не один, и это стоило жизни одному из Стервятников. Тотт приготовился дать приказ части отряда атаковать мальчика, а остальным проверить дом, откуда стреляли. Но тут мальчик обернулся на крик и встретился взглядом с хаоситом.

Это было неописуемо. Даже в моменты, когда Тотт пропускал через свой искореженный разум мощнейшие потоки Варпа, контроль над телом оставался всегда. Теперь же он не мог пошевелить ни одной его клеткой, и лишь наблюдал за происходящим внизу. А еще – видел картины, которые словно наслаивались на реальность…

…Боль. Боль. БОЛЬ. Приходящая отовсюду и из никуда, отрицающая саму способность думать и чувствовать, но осознаваемая и ощущаемая острее всего в мире. И – миг спокойствия, сквозь который звучат слова.

Встречал ли ты когда-нибудь среди своих братьев по предательству тех, кто носил бы темно-зеленую броню или образ Ангела Смерти? Не называл ли кто из отступников при тебе себя Павшим? Не упоминал ли кто из них о других Павших?

Теперь их стало несколько. Уже с десяток крылатых тварей (теперь Вирс разглядел, что это была просто силовая броня с причудливыми крыльями на ней) пикировали на мальчика. Тот, оглянувшись, лишь еще быстрее побежал к посту. Понимая, что не в его силах убить всех, Вирс все равно вскинул винтовку к плечу и открыл огонь.

Но здесь произошло чудо – бронепанели на бункере съехали в сторону, обнажив ряд автопушек. А потом атакующая стая захлебнулась пламенем и смертью. Крылатые фигуры ломались и влетали в землю, и лишь немногие сумели взмыть вверх, покинув сектор обстрела. Оглушенный стрельбой Мартин рухнул на землю и прижался к ней всем телом.

Орудия затихли, и тогда один из спасшихся вновь бросился вниз с леденящим душу свистом, раскручивая в руке цепной топор. Вирс выстрелил – луч бессильно скользнул по броне. Мартин, услышав шум, откатился в сторону, где лежали тела убитых. У сержанта мелькнула мысль, что мальчик хочет укрыться за трупом – но он ошибся. Неуклюже, двумя руками Мартин схватил пистолет и выстрелил в налетавшую фигуру. Шар раскаленной плазмы взорвался на броне и обугленные остатки, в которых уже нельзя было опознать человека, упали к ногам Мартина.

Наконец оцепенение спало с Тотта. Но было уже поздно – почти все его товарищи пали под огнем блокпоста («Откуда? Они все должны были бежать!»), а оставшихся не хватило бы для атаки. Кроме того, атаковать превосходящего противника было не в правилах лейтенанта. Заложив вираж, он бросился прочь от места неудачи, стараясь изгнать из памяти страшное видение.

Когда твари исчезли, Вирс выпрыгнул на площадь и побежал к Мартину. В то же время бронированная дверь бункера открылась, и оттуда вышло несколько солдат в кадианской форме во главе с комиссаром. Поравнявшись с ним, сержант вытянулся и отдал честь:

Сержант Вирс, 1й взвод 3й роты 5го батальона 513го Кадианского полка! После гибели подразделения отступаю в расположение своих войск! Попутно вывожу гражданских лиц!

Комиссар кивнул.

Молодец сержант. Приятно, что не все теряют голову и бегут, бросив оружие. А того летуна вы вообще хорошо свалили. Буду рекомендовать представить к награде.

После этого его взгляд перешел на мальчика.

И ты, парень, молодец. Не струсить при атаке Хищника, да еще и попасть так – это говорит о том, что в тебе талант солдата. Попомни мое слово – быть тебе капитаном. Или даже десантником.

Часть 2.

Восславим Императора, ибо он есть свет и без него человечество кануло бы во тьму вечную. Восславим Лайона Эль-Джонсона, Примарха нашего, ибо он есть отец наш и через него пришли мы к осознанию и служению свету Императора. Аминь.

Аминь, - повторил слаженный хор. Молитва была окончена. Десантники поднимались с колен, надевали шлемы, в который раз осматривали и проверяли свое оружие.

Каппелан-дознаватель брат Мартин отрешился от состояния религиозного экстаза, который всегда сопровождал проводимые им моления, и вернулся к прагматическим размышлениям о грядущей операции. А операция обещала быть не самой простой – ведь теперь им предстояло сразиться с предателями, десантниками ордена, предавшего Императора и перешедшего на сторону мерзких богов Хаоса. Впрочем, до этого брат Мартин сталкивался с изменниками – ему довелось сражаться врукопашную с Берсеркерам Кхорна и атаковать через пелену хмарей и демонов, призванных колдунами из Тысячи Сыновей. Но тогда он был подчиненным и выполнял приказы, теперь же в его руках было все управление ходом операции – включая и допрос пленных. Когда Асмодей отдавал приказ об уничтожении банды предателей, этот момент был специально подчеркнут: «Среди них наверняка найдутся те, кто якшался с Падшими. Так что допрос всех пленных представляет особенную важность для Дела нашего ордена. Но знай, брат – этот допрос будет самым трудным из всех, что ты проводил. За плечами у них тысячи лет безумия, разрушающего влияния Хаоса, ставшего частью их разума. Но ты обязан обнаружить под этим панцирем искажения ту часть, что осталось в них от людей – и заставить ее страдать. Я верю, брат, что у тебя это получится». Брат Мартин тоже был уверен в себе и знал, что оправдает доверие, возложенное на него командирами. Дело было за малым – победить врага в бою.

Лейтенант Повелителей Ночи Фридрих Тотт любовался открывающейся ему картиной. Стервятники вплавили в отвесную скалу тела восьми людей так, что получилась в точности Звезда Хаоса. Причем семеро из них еще жили и их переплетающиеся крики ласкали слух хаосита. Стервятники, участвовавшие в создании шедевра, висели в воздухе рядом, тоже, по-видимому, получая эстетическое наслаждение. Остальные его люди разделились – байкеры преследовали тех шахтеров, которые надеялись убежать в холмы, окружавшие городок, прочие занимались зачисткой вырубленных в скале шахт – и параллельно сбором всего ценного, что там было. А, учитывая то, что в шахтах добывали почти чистый целестиум, ценного там было немало.

Тотт решил сменить угол зрения и начал отходить от скалы в сторону городских построек. Это его спасло.

Яркая вспышка и расходящиеся круги сине-фиолетового цвета – признак работы имперских телепортаторов. У входа в шахту материализовалось два десятка фигур в терминаторской броне цвета кости. Менее секунды они присматривались к месту появления – а затем воздух наполнился ревом штурмовых пушек и свистом ракет «Циклон». Отскакивая за угол, Тотт увидел, как нескольких Стервятников буквально разорвало на части точными попаданиями. Повторить их судьбу ему не хотелось – потому он бросился бежать прочь от шахты. За ним последовало еще несколько десантников, которые на момент атаки тоже были не на открытой местности и не пали жертвой Терминаторов. А ситуация тем временем становилась все напряженнее: в небе над холмами стали появляться белые следы двигателей лэндспидеров, чертивших круги и периодически выплевывавших огонь из орудий. Охота велась серьезно. В довершение всех бед один из десантников крикнул, указав верх: «Дропподы!» Яркие метеоры падали вниз, и Тотт успел было подумать, что теперь все становится совсем плохо, когда один из дропподов рухнул на какой-то сарай в ста метрах от его отряда. Аппарели рухнули, подняв тучи пыли, из которых, стреляя на ходу, вышагивали четкой поступью десантники в темно-зеленых доспехах. «Темные Ангелы», - машинально отметил Тотт, срывая с пояса гранату и кидая ее в наступающие ряды. Взрыв отбросил наступающих, даже, кажется, свалил кого-то, но большее рассмотреть не удалось – дым скрыл дальнейшее. Обнажив силовой меч, Тотт бросился оббегать дроппод, пока его и противников разделяла дымовая завеса.

… Из рассеивающегося дыма шагнул враг. Одного роста с Тоттом, тоже облаченный в силовую броню, но только черного цвета и украшенную вместо шипов и черепов печатями чистоты и молитвенными свитками. (Нет! Не возможно! Это не может быть он!) Привычным усилием воли Тотт заставил свои крылья развернуться с ужасающим треском, слышным даже в грохоте боя. Но враг не дрогнул, не побежал – он поднял пистолет и выстрелил в одно из крыльев. (Ночной Охотник! Все, как в видении!) От удара пули болт пистолета Тотта развернуло и бросило на землю (Я должен победить его! Я должен действовать по-другому!), но уже в следующий момент он вскочил на ноги с мечом наголо – потому как враг кинулся на него, размахивая булавой в форме имперского орла. И делал он это мастерски – любой хитроумный удар (а Тотт много выучил их за последние десять тысяч лет непрерывных убийств) словно разбивался о мастерство боя противника. В конце концов, лейтенант улучил момент (НЕТ! НЕ ТАК!) и, вложив в прыжок всю свою силу, подкрепленную импульсом прыжкового ранца, бросился на врага, стремясь ударить его одним из шипов доспеха. Но враг оказался гораздо быстрее – пригнувшись, он ударил сзади набравшего инерцию Тотта. Последнее, что почувствовал лейтенант – тяжелый удар силовой булавы (НЕЕЕЕТ!!!), превращающий бедро вместе с силовой броней в кровавое месиво.

Мерный стук капель привычно ласкал слух брата Мартина. Он отнял от предплечья пленника инъектор и стал наблюдать, как тот медленно приходит в себя. Предатель открыл глаза и с нескрываемым ужасом обозревал темный подвал. Движение зрачков подсказало капеллану, что пленник отлично видел в темноте и прекрасно различал инструменты облегчения дознания, расставленные на стеллажах. Конечно, было бы лучше, если бы допрашиваемый томился неизвестностью – но, так или иначе, Мартин намеревался добиться своего.

Где я? – проскрежетал допрашиваемый.

Это не важно, - спокойно, но твердо ответил капеллан. – Место, время – ничего не имеет значения. Важно только то, что я намереваюсь спасти тебя – или, по крайней мере, твою душу.

Из груди пленника вырвался скрежещущий хохот.

Этим? – голова дернулась в сторону стеллажей с инструментами.

Мартин скорбно покачал головой.

Если бы ты не погряз настолько в грехе, в подручных средствах не было бы надобности. Но за твоей спиной тысячи лет предательства и отрицания того, чем единственно живо человечество. Потому мне придется прибегнуть к боли хотя бы для того, чтобы убедиться в искренности твоего раскаяния. Но, так или иначе, сперва я должен буду просто спросить тебя. Ответь – и ты сделаешь первый и самый длинный шаг на пути очищения.

Капеллан шагнул вперед и склонился над пленником.

Встречал ли ты когда-нибудь среди своих братьев по предательству тех, кто носил бы темно-зеленую броню или образ Ангела Смерти? Не называл ли кто из отступников при тебе себя Павшим? Не упоминал ли кто из них о других Павших?

После секундного молчания хаосит разразился тем же скрежещущим хохотом, сквозь который он, казалось, выплевывал слова:

Знал… видел… не убежать… доказательство… смерть – ничто… Ночной Охотник… Боль… Обречены…

Мартин вздохнул. Похоже, безумие Хаоса слишком глубоко разъело разум допрашиваемого. Что ж, как учили его старшие капелланы, боль смывает любое безумие. Протянув руку, он снял со стеллажа личный Клинок Убеждения. От одного только прикосновения нейронных возбудителей тело пленника дернулось, лицо исказила гримаса боли. Капеллан начал разрезать бледную плоть, повторяя основную формулу допроса:

Встречал ли ты когда-нибудь среди своих братьев по предательству тех, кто носил бы темно-зеленую броню или образ Ангела Смерти? Не называл ли кто из отступников при тебе себя Павшим? Не упоминал ли кто из них о других Павших?

Ответом ему был лишь безумный крик. Впрочем, стоило ли ожидать, что этот закоренелый грешник покается сразу? Мартин сильнее нажал на рукоять Клинка, углубляя надрез.

Допрос продолжился.